Открытие геолога Сергея Обручева, выявившего 90 лет назад Тунгусский бассейн, позволяет создать в Красноярском крае угольное Эльдорадо
Семейные хроники Обручевых, выдающейся научной династии России, хранят легенду, очень похожую на быль. В двадцатых годах прошлого столетия средний сын Сергей Владимирович, вернувшись из многолетних экспедиций по Енисею и Ангаре, радостно сообщил:
— Возможно, я открыл Ангариду…
Владимир Афанасьевич Обручев встретил это известие настороженно, с характерным прищуром глаз: не выдается ли желаемое за действительное, ведь существуют уже как факт отцовские романы в жанре фантастики — «Плутония» и «Земля Санникова». И если ученый с мировым именем самокритичен по отношению к себе, почему он должен быть снисходителен к сыну?
Охота за древним материком
Как рождается открытие в геологии? Думается, как и в любой науке, из гипотезы, мгновенного озарения. Вся сложность в том, что свою креативность человеку с геологическим молотком всегда нужно подтверждать на практике. Изыскателю, как известно, это сделать непросто: будущее месторождение предстоит буквально выходить. И не наобум идти на маршрут, а осознанно, интуитивно чувствуя, куда именно нужно двигаться, в каком направлении.
О существовании древнего материка с пышной тропической растительностью, который в процессе эволюции планеты начал медленно дрейфовать от экватора к Северному полюсу, в дореволюционном прошлом выдвигались робкие догадки. При этом, конечно, от специалистов в области палеогеографии не должны были ускользнуть обстоятельства, чрезвычайно благоприятные для формирования угольных пластов: обилие огромных деревьев, жаркий климат, вулканическая деятельность земной коры. И это на протяжении сотен миллионов лет — некоем преобразующем все и вся временном факторе силы.
В начале двадцатого века гигантскую часть суши, «прибывшую» на север азиатского континента из райских кущ, назовут Ангаридой, лишь теоретически определяя то место, где она уперлась в смежную твердь. Как выяснит современная наука, случится это в районе нынешнего Таймыра, а первым охотником за древней землей формально станет член-корреспондент АН СССР Сергей Обручев. Но загадочный материк для ученого, несмотря на соблазнительный статус первопроходца, не будет представлять самоцель. Все-таки он геолог, абсолютно уверенный в том, что каменный уголь, фрагментарно отмеченный на Сибирской платформе еще в восемнадцатом веке Даниилом Мессершмидтом, немецким натурфилософом на русской службе, — не какие-то отдельные проявления.
Прежде всего, это огромный район между Енисеем и Леной, вымостивший территорию запасами антрацитных толщ на пространстве в один миллион квадратных километров. Даже в самих масштабах предположения, сделанного ученым, присутствует дерзость, а ведь гипотезу еще нужно доказать, чтобы потом авторитетно заявить: именно здесь когда-то дышала жаром земля, деревья падали и сгнивали, образуя мощные каменноугольные пласты.
Сибирский «рояль в кустах»
«Теперь Тунгусский бассейн вошел уже и в учебники, и в справочники. Пока, вследствие отдаленности его месторождений от путей сообщения и населенных центров, его угли используются весьма мало. Но запасы бассейна настолько велики, что в дальнейшем он представит одну из крупнейших энергетических баз нашей Родины».
Так, подводя итог своим путешествиям на далекий Север, напишет Сергей Обручев в своей книге «В неизведанные края», убежденный в том, что потомки еще вспомнят о его открытии. И, в сущности, окажется прав: почти через столетие его мысли найдут созвучие у сибиряков, заявивших на Гонконгском экономическом форуме об освоении угольных месторождений по берегам Ангары, о вовлечении этих скрытых резервов в мировой хозяйственный оборот.
С точки зрения удовлетворения местнических амбиций, Тунгусский угленосный бассейн может действительно представлять ярчайший образец неистощимости сибирских кладовых. Отдельно взятого Красноярского края — в особенности. Еще не исчерпаны в полной мере возможности Канско-Ачинского угольного бассейна, Сибирская угольная энергетическая компания и не собирается ослаблять темпы его промышленного освоения, а на подходе уже «вторая смена», Тунбасс, где главным игроком на угольном рынке выступает средний бизнес-класс.
Под занавес 2009 года не слишком известная группа компаний «ИТ-Восток» презентовала в Красноярске уникальный горняцкий проект «Тунгусский уголь — новая энергия Сибири» и выразила готовность инвестировать средства в его продвижение и развитие, планируя на ближайшую перспективу добывать до 50 миллионов тонн каждый год.
И речь ведь вовсе не идет об аналоге канско-ачинских углей, которые бурые, энергетические и не могут быть пригодны для черной металлургии. На Тунбассе уголь — каменный. Если принять во внимание его промышленные запасы, оцениваемые геологами в два триллиона тонн, это и есть тот самый «рояль в кустах», предусмотрительно спрятанный сибиряками до определенной поры. И такая пора уже наступила, стоит только прислушаться к оценкам директора Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, почетного гражданина шахтерского города Прокопьевска Алексея Конторовича.
— На фоне трудностей с приростом ресурсов углеводородов именно угольщики обладают доказанными запасами почти на полтора столетия вперед, — говорит Алексей Эмильевич. — По прогнозу Международного энергетического агентства (IEA), потребление угля в мире будет увеличиваться в среднем на 1,5 процента в год. Уголь — это практически неисчерпаемый, доступный и экономичный мировой энергоресурс, который посредством новых технологий может перерабатываться безотходно.
Похоже, что, выступив с продвижением разработок месторождений Тунгусского бассейна, сибиряки решили заметно приподнять роль угольной промышленности в топливно-энергетическом балансе страны. Тем самым — ликвидировать отставание России от мировых тенденций в энергопотреблении и решительно остановить «газовую паузу», затянувшуюся с начала 90-х, с момента резкого падения добычи угля в нашей стране.
Что осталось за бортом?
Но среди пафоса, буквально захлестнувшего региональные СМИ, все-таки всплывает сугубо прагматичный вопрос: почему же об открытии геолога Обручева не вспомнили раньше, когда, собственно, и разрабатывался большой инвестиционный проект по комплексному освоению Нижнего Приангарья? Там хоть есть какая-то строчка, которая касалась бы угольщиков? Энергетика, металлургия, «нефтянка», газовая и, наконец, лесопромышленная отрасль, — все это грандиозные задачи, и их не без успеха взваливает на свои плечи крупный бизнес.
Ну а мелкому достался уголек, и к моменту принятия большой ангарской программы дочернее предприятие «Искра», получившее лицензию на освоение Карабульского разреза, к примеру, только-только начинало отправлять за границу пробные партии высококачественных тунгусских сортов. Благо инфраструктура пока еще позволяет это делать. Но железнодорожники, изучая грузовую базу Нижнего Приангарья, под которую срочно потребовалось модернизировать однопутную ветку Решоты — Карабула и продвигать ее дальше, на правый берег Ангары, даже не принимают во внимание «Искру» как крупного перевозчика. Слишком «мелкотравчатым» кажется клиент: возят угольщики 200-300 тысяч тонн в год, и довольно, вряд ли они выйдут на большие рубежи. Стоит ли в таком разе электрифицировать линию, повышать ее пропускную способность? А грузоотправитель вдруг взял, да и замахнулся на большее — в прошлом году отправил полмиллиона тонн, главным образом в адрес Дальневосточной генерирующей компании.
Впрочем, сырой продукт, имеющий большую зольность, транспортировать на дальние расстояния, как выяснилось, не слишком-то выгодно. Его целесообразнее перерабатывать, поскольку продукция Тунбасса пригодна для коксования.
— Мы сегодня ставим перед собой задачу глубокой переработки угля и получения синтетического топлива, особенно востребованного за границей, — говорит генеральный директор дочернего предприятия «Искра» Александр Догадаев.
Так малый бизнес, двигаясь на ощупь и обжигаясь на самом простом способе получения прибыли — добыче сырья, пришел к необходимости создания в Богучанском районе еще одного промышленного гиганта — коксохимического завода с численным персоналом несколько тысяч человек. К сожалению, эта потенциальная стройка остается за бортом комплексной программы освоения Нижнего Приангарья.
Очевидно, что все придется делать задним числом, производя расчеты и в социально-экономической сфере, и в определении нагрузки на транспортную инфраструктуру, и особенно — в степени воздействия на окружающую среду. Конечно, этих нестыковок, которые неизбежно возникнут в будущем, можно избежать, если бизнес и власть договорятся о рациональной добыче тунгусских углей, исповедуя при этом золотое правило природопользователя: брать — бери, но относись крайне бережно к богатствам земли.
Николай ЮРЛОВ
ДУБЫНИН Петр Романович,